Этика contra Выгода или Этика pro Выгода?

4 октября из ВШЭ были отчислены два студента. Один (третьекурсник) пытался сдать экзамен — пересдать проваленный в летнюю сессию предмет — за другого (первокурсника). Отчислили обоих. Справедливо ли это? Публикуем мнение Дмитрия Носова, заместителя декана факультета философии ВШЭ.

Часть студентов считает это отчисление несправедливым. Как отметил в своем интервью по данному поводу проректор С. Рощин, «в администрацию университета поступило … письмо с подписями студентов, считающих, что проступок не настолько значителен, чтобы применять такие жесткие дисциплинарные меры».

Я не буду писать про ситуацию с точки зрения этики. С данных позиций и говорить здесь не о чем. Читать нравоучения и морализаторствовать — и глупо, и бесперспективно. Хочу поговорить об этой ситуации с точки зрения издержек/прибыли.

Общим местом в обыденных представлениях является тезис о противостоянии морали и прагматизма, этики и выгоды. «Не подмажешь — не поедешь!» «Не обманешь — не продашь!» Подобные максимы можно множить и множить. Но действительно ли мораль невыгодна? (Я не говорю сейчас про уголовщину. Уголовщина в условиях неработающей правоохранительной системы очевидным образом выгодна. Я веду речь именно про этические нормы.)

Я надеюсь, что те студенты, которые писали апологетические письма, не являются сторонниками банального воровства и не стали бы писать письма в защиту того, кто был пойман на краже. Но рассматриваемую ситуацию вполне можно проинтерпретировать именно как кражу. Спасенный от перевода на «индивидуальный план» нерадивый студент не заплатит в бюджет Вышки те деньги, что могли бы пойти на доплаты преподавателям, которые этого студента и учат.

Можно привести в качестве еще более яркого примера аналогичную вышеописанной ситуацию с подменой экзаменуемого на ЕГЭ. Получивший таким образом высокие баллы абитуриент занимает место в вузе (допустим в Вышке). А тем временем тот, кто имеет сумму баллов по ЕГЭ на один балл ниже проходного, но желает учиться именно в этом вузе, идет на платное место (допустим на факультет мировой экономики). И платит за четыре года бакалавриата 1 миллион 600 тысяч рублей. Можно прямо утверждать, что эти деньги украдены у его семьи тем абитуриентом, кто не сам сдавал экзамен, а попросил «третьекурсника» написать экзамен вместо себя. «Третьекурсник» очевидным образом является соучастником кражи.

Но, повторю, я веду речь не про «уголовщину», а про то, что называется «этос». Конкретнее — про этос вышкинских студентов. Понятие «этос» описывает строгие поведенческие нормы, имеющие место в неком замкнутом сообществе, нарушив которые человек теряет свою принадлежность к этой социальной группе, становится «чужим» для ее членов.

Мы все прекрасно знаем, что этика ведет речь про то, что дОлжно. Но реальная жизнь частенько ставит нас в те условия, в которых мы ориентируемся на то, что есть, а не на то, что дОлжно. Мы можем не ответить на телефонный звонок человека, с которым не хотим разговаривать, а потом сказать ему, что забыли телефон в кармане куртки и не слышали звонка. И не будем испытывать никаких угрызений совести. Но существуют нормы поведения, которые мы не станем нарушать практически ни при каких условиях. Например, гусар может «бегать» и прятаться от своего кредитора, годами не возвращать долг, однако гусар не может не вернуть карточный долг, ну никак не может не выплатить «долг чести». Он этот долг либо выплатит, заложив все, что есть, пустив по миру старуху-мать, либо застрелится. Вот эти-то нормы поведения и составляют «этос». В данном случае — этос гусара. Или, другой пример, футбольные фанаты, принадлежащие к разным группировкам, могут участвовать в жестоких драках, бить лежачего, но ни при каких условиях не могут шарить по карманам потерявшего сознание соперника.

В нашей стране все учащиеся, как школьники, так и студенты, списывают на экзаменах. И никому от этого стыдно не становится. Напротив, крайне постыдным поступком является «настучать» преподу на того, кто списывает. И если у тебя есть возможность помочь «тонущему» однокурснику — дать ему списать, — то ты ДОЛЖЕН дать ему списать. Иначе все сочтут тебя нравственным уродом. Таков этос наших школьников и студентов. Как нетрудно догадаться, я и сам был студентом и знаю этот этос не понаслышке.

Укрепляют эту позицию и прагматические соображения — следовать этической норме (не списывать) невыгодно (выгонят за неуспеваемость, не получишь диплом), нарушать этическую норму (списывать) — выгодно (не выгонят, получишь диплом).

Но вот загадка, студенты американских университетов (а США, напомню, как раз и являются родиной теории прагматизма) почему-то не списывают, а наоборот, «стучат» на любого, кто попытается списать. Почему у них другой этос? Неужели у них столь сильны этические стимулы? Почему они действуют вопреки собственной выгоде?

Мне кажется, что отгадка как раз в их сугубом прагматизме. Просто он, в отличие от прагматизма наших студентов, куда более дальновиден. «Наш» же прагматизм не видит ничего дальше собственного носа.

«Нашего» прагматизма хватает на то, чтобы «обречь» себя на учебу в Вышке, — все абитуриенты заранее знают, что здесь придется «вкалывать» больше, чем в подавляющем большинстве других вузов. Студенты готовы больше вкалывать потому, что рассчитывают в будущем, выйдя на рынок труда, получать большую зарплату. Надежда эта базируется на том фундаменте, что вышкинский диплом высоко котируется у работодателей. (Вообще-то, это чудо, что за неполные 20 лет ВШЭ сумела завоевать столь высокую репутацию, что ее абитуриенты уже заранее уверены в том, что их зарплата будет выше, чем зарплата выпускников других вузов. Правда, это чудо из разряда рукотворных чудес, и мы хорошо знаем тех, кто это чудо сотворил.)

То, что могли сделать для придания высокого «зарплатного» веса диплому Вышки ее администрация и пре­по­да­ва­тели, они уже сделали. Дальнейшее «утяжеление» вышкинского диплома (равно как и его «облегчение») теперь зависят от вышкинских выпускников. Если о них будет идти по российскому и мировому рынку труда хорошая слава, то диплом всех прошлых и будущих выпускников будет становиться все «тяжелее» и «тяжелее». Если же «слава» будет с «душком», то диплом (а с ним и зарплата всех будущих выпускников) станет терять свой вес. Поэтому каждый, кто «недобирает» знаний и компетенций во время учебы (и в силу этого вынужден списывать на экзаменах), в перспективе снижает статус дипломов всех выпускников университета, то есть снижает будущие зарплаты всех своих однокурсников и зарплаты всех тех, кто будет учиться в Вышке после него. Он «крадет» часть зарплаты у всех тех, кто учится в нашем вузе!

Мы можем также рассмотреть и ситуацию, когда наш «списыватель» занимает высокие строчки рейтинга. В этом случае он, будучи бюджетником, крадет повышенную академическую стипендию у того, кто заработал бы ее собственным трудом, если бы впереди не оказался «списыватель», а будучи «платником», крадет скидку у того, кто не смог ее получить.

В силу вышеизложенного я надеюсь, что этос вышкинских студентов уже в обозримом будущем сделает морально предосудительным списывание на экзаменах.

Как легко можно увидеть, основой этой надежды является не вера в исключительные моральные качества наших студентов, а уверенность в их прагматизме. Я прекрасно понимаю, насколько тяжело, почти невозможно менять стандарты национальной культуры, в частности, стандарты поведения российских студентов. Но в то же время я не вижу препятствий к тому, чтобы человек сам для себя сделал правилом не списывать (читай — не красть), и не скрывал своего негативного отношения к списывающему соседу (ибо этот сосед ворует будущую зарплату всех своих однокурсников).

И я, конечно же, не призываю «стучать» на списывающих. «Стук» в нашем отечестве был, есть и еще долго будет строгим нравственным табу. Давайте сделаем столь же строгим табу и воровство! А списывание на экзаменах это и есть кража, причем кража у своих!

Дмитрий Носов, заместитель декана факультета философии ВШЭ

 

---