«Вы можете подать на рассмотрение любой свой проект»

18 сентября Высшую школу экономики посетила делегация Европейского исследовательского совета (ERC). Представители ERC рассказали о том, как российские ученые могут получить доступ к обширной грантовой программе совета.

Европейский исследовательский совет (European Research Council, ERC) — общеевропейская организация, созданная в 2006 году для развития научно-исследовательской деятельности на территории Евросоюза. Ее семилетний бюджет (2007-2013 годы) составляет около 7,5 миллиардов евро, то есть более миллиарда евро в год. Руководит ERC независимый научный совет, состоящий из 22 человек, которые и определяют грантовую стратегию организации, а оперативное руководство, прием заявок на гранты, организацию системы их оценки осуществляет исполнительное агентство ERC.

Павел Экснер, Дональд Дингвелл и Леонид Гохберг

Хотя средства на программу выделяются Евросоюзом, обладателем гранта может стать исследователь из любой точки мира при условии, что работу над проектом он будет проводить в институте или научной организации, находящейся в Европе (в таком учреждении он должен провести не менее половины срока, на который рассчитан грант). Как показывает практика, научный престиж и финансовый «вес» гранта ERC оказываются достаточными аргументами для ведущих европейских научных институтов, чтобы те гарантировали заявителю рабочее место на весь период действия гранта.

Для дальнейшего расширения «географии» грантополучателей и привлечения в Европу большего числа талантливых исследователей ERC запустила в 2012 году проект «ERC goes global». Делегации совета уже посетили крупнейшие научные центры в Канаде, Мексике, Бразилии, ЮАР, Японии, Южной Корее, впереди — поездки и презентации в США, Китае, Индии, Австралии. А сентябрь 2012 года делегация ERC проводит в России, выступая в ведущих университетах и исследовательских организациях Москвы, Санкт-Петербурга и Новосибирска.

В Высшей школе экономики презентацию ERC и его грантовой программы проводили генеральный секретарь ERC Дональд Дингвелл, вице-президент научного совета ERC Павел Экснер и обладатель гранта ERC, профессор Метеорологического института Финляндии Сергей Зилитинкевич.

Они рассказали, в частности, что гранты поддерживаются на индивидуальной основе — заявки от научных коллективов не принимаются. Однако после получения гранта заявитель может на выделенные ему деньги собрать собственную исследовательскую группу. Все заявки на гранты проходят процедуру глобального peer-review. Выбор темы исследования является полной прерогативой заявителя, но больше шансов быть поддержанными имеют передовые исследования во всех сферах естественных и социальных наук.

За первые пять лет работы ERC (2007-2011 годы) гранты получили около трех тысяч исследователей из 56 стран, свои работы они вели в более чем 500 научных институтах Европы. Среди обладателей грантов прошлых лет — 4 лауреата Нобелевской премии и 3 лауреата Филдсовской премии.

Грантовую схему ERC можно разделить на три основные части. Starting Grants рассчитаны на исследователей, недавно (2-7 лет назад) получивших степень PhD. Размер гранта в таком случае может достигать 2 миллионов евро, он предоставляется на 5 лет. Consolidator Grants рассчитаны на опытных исследователей (7-12 лет с момента получения PhD), могут достигать 2,75 миллионов евро сроком на 5 лет. Третья основная группа грантов — это Advanced Grants. На их получение могут претендовать исследователи, имеющие выдающиеся научные достижения в течение последних 10 лет. При этом их возраст и научные степени не имеют значения. Размер таких грантов может достигать 3,5 миллионов евро сроком на 5 лет.

Существуют и другие формы поддержки обладателей грантов. Так, они могут получить дополнительные стартовые средства, если им требуется переезд в Европу. Кроме того, некоторые европейские страны и принимающие институты осуществляют софинансирование грантов ERC и с готовностью предоставляют исследователям, приезжающим к ним, долгосрочный статус профессора.

Научная оценка представленных в ERC заявок проводится панелями экспертов, оценивающими не только качество, новизну и потенциал исследовательского проекта, но и профессиональную состоятельность самого заявителя. Всего работают 25 экспертных панелей — 10 панелей по физическим и инженерным наукам, 9 панелей по так называемым наукам о жизни (молекулярной биологии, генетике, физиологии и так далее) и 6 панелей по социальным и гуманитарным наукам.

Уровень конкуренции за гранты ERC высок. В среднем за прошедшие годы грантовую поддержку получили 10,6 процентов заявителей, подававших на Starting Grants, и 14,3 процентов заявителей, подававших на Advanced Grants. При этом только в 2011 году число заявок на эти гранты составило 4080 и 2284 соответственно. Большинство обладателей грантов представляют страны ЕС. Среди «неевропейцев»-получателей грантов лидируют американские исследователи, россияне же делят второе место с австралийцами и канадцами. Всего обладателями грантов ERC за последние годы стали 17 россиян, из них три специализируются в социальных и гуманитарных областях (экономике, истории и культурологии).

По окончании презентации Дональд Дингвелл и Павел Экснер ответили на вопросы корреспондента новостной службы портала ВШЭ.

Павел Экснер

— В чем состоит цель проекта «ERCgoesglobal»? И какое место в нем занимает Россия?

Дональд Дингвелл: — Мы обнаружили, что среди обладателей грантов недостаточно широко представлены исследователи, проживающие за пределами Европы, среди которых очень много талантливейших людей. Эту ситуацию нужно менять. ERC — это проект не просто открытый, но глобальный, наша цель — привлечь эти таланты для работы в европейских институтах.

Павел Экснер: — В руководстве ERC сидят не чиновники — мы все ученые, у каждого из нас есть научные связи с представителями самых разных стран. Это касается и России. Я знаю, сколько здесь талантливых ученых, каковы их возможности. Россия должна быть теснее вовлечена в систему грантов ERC.

— Но гранты ERC оплачивают европейские налогоплательщики. Почему они должны финансировать работу российских исследователей?

Дональд Дингвелл: — Начнем с того, что половину времени обладатель гранта, из какой бы страны он ни был, должен провести в одном из европейских институтов. Кроме того, собирая вместе представителей разных научных школ, вы получаете особую исследовательскую атмосферу, которая обогащает каждого из них. Такое сотрудничество плодотворно и способно принести немалую пользу европейской науке.

Павел Экснер: — В презентации мы не успели показать один слайд, отсылавший к известной цитате Бернарда Шоу: «Если у нас двоих есть по яблоку и мы обменяемся ими, то у каждого из нас по-прежнему останется по одному яблоку. Но если у нас есть по одной идее и мы обменяемся ими, то у каждого из нас будет уже две идеи». Научное сотрудничество в данном случае выгодно обеим сторонам — не только российским исследователям, но и европейским налогоплательщикам.

— Какие ограничения существуют в рамках грантовой программы? Установлен ли предельный возраст заявителей, максимальное число заявок от одной страны? Отдается ли предпочтение каким-либо исследовательским темам?

Дональд Дингвелл: — Коротко говоря, ответ на все эти вопросы: «Нет». Практически никаких ограничений нет. Если вы не проходите по одной категории заявителей, есть другие. Обладателями наших грантов становятся люди, которым 25 лет и которым 75 лет, начинающие исследователи и профессора, вышедшие на пенсию.

Павел Экснер: — В двух категориях есть отсылки ко времени получения степени PhD, но среди грантополучателей есть выдающиеся ученые, которые никогда не заботились о получении научных степеней. Мы не собираемся диктовать кому бы то ни было, каким должен быть «хороший» ученый.

Дональд Дингвелл: — Никаких тематических ограничений и предпочтений точно не существует, это наш принципиальный подход. Вы можете подать на рассмотрение любой свой проект, который сочтете нужным, и всегда можете рассчитывать на беспристрастную его оценку панелью наших экспертов.

— Каких научных результатов ERC ожидает от проектов, прошедших конкурс?

Дональд Дингвелл

Дональд Дингвелл: — Мне на ум сразу приходит слово impact. Нужно очень осторожно подходить к установлению формальных критериев успешности того или иного научного проекта. Количественно измерить его сиюминутные результаты едва ли возможно, поэтому ERC выбирает весьма либеральный и долгосрочный подход к оценке научных результатов. Мы можем ориентироваться на некоторые явные индикаторы, например: научные награды, получаемые нашими исследователями, большое число публикаций в ведущих научных журналах (а они появляются там почти каждую неделю), индекс цитирования (в тех областях, где он может являться показателем качества научной работы) и так далее. По всем этим позициям обладатели грантов ERC показывают отличные результаты. Но важно и то, что наши гранты долгосрочные, и у исследователей есть возможность не только «длинного» планирования своей работы, но и ее корректировки по мере необходимости.

Павел Экснер: — Дональд упомянул о лауреатах научных премий. Я в связи с этим хочу обратить внимание на историю Константина Новоселова, который сначала стал нашим грантополучателем, а через два года получил Нобелевскую премию за работу в той самой области, к которой относился его проект в рамках ERC. Почти то же самое произошло и со Стасом Смирновым, который стал обладателем Филдсовской медали — высшей научной награды для математиков.

— Насколько высокой, по вашей оценке, может быть активность российских исследователей, подающих заявки на гранты ERC?

Павел Экснер: — Есть научные области, в которых позиции российских ученых традиционно сильны. Я сам математик и знаю, что сейчас вы, пожалуй, не найдете ни одного математического департамента в ведущих университетах мира, в котором не было бы российского профессора. Когда мир был разделен, по эту его сторону было разработано много такого, о чем на Западе не знали, сейчас же российские ученые могут привносить в работу коллег новые техники и новые идеи.

Дональд Дингвелл: — Я геолог, и для меня Россия — очень важная страна, здесь много ученых, чьи работы представляют большой интерес. Замечательно, если число российских заявок на гранты ERC будет увеличиваться. Россия в этом смысле — естественный для нас партнер.

— Вы выступали с презентациями в Санкт-Петербурге, Москве, отсюда отправляетесь в Новосибирск. Вы довольны результатами своей поездки?

Павел Экснер: — Да, мы очень довольны теми живыми откликами, которые мы получаем, той заинтересованностью, которую проявляют российские коллеги. Самое главное, что нам, похоже, удалось изменить ошибочное представление, сложившееся у многих из них о ERC. Часто нас путают с другими европейскими проектами, но мы сумели показать, насколько масштабны и в то же время уникальны те возможности, которые мы предоставляем ученым всего мира.

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука