Евгений Ясин: «Преобразования, связанные с переходом от плановой экономики к рыночной, не закончены»

Во всем виноват баррель. Это он сорок лет назад втрое вырос в цене и породил такую волну кризиса, что мы и сейчас ощущаем ее удары. Выйти на «твердую почву» можно. Но как? Это и будут обсуждать на XV Апрельской международной научной конференции «Модернизация экономики и общества», которую проводит Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики при участии Всемирного банка и Международного валютного фонда. Сегодня она открывается и продлится четыре дня.

Много внимания ведущие российские и зарубежные эксперты уделят нашей экономике. О двух путях ее развития в интервью «РГ» рассказал научный руководитель Высшей школы экономики, председатель программного комитета конференции, профессор  Евгений Ясин. А также о том, как англичане будут гордиться, что поступили в роcсийский университет.

— Евгений Григорьевич, когда шла подготовка программы Апрельской конференции, не было «крымского фактора». В связи с этим вам пришлось вносить коррективы?

— Мы ничего не меняли по принципиальным соображениям. Текущая политика никакого отношения к науке не имеет, и мы стараемся держаться от нее подальше. Но, оставаясь на академических позициях, мы не уходим от проработки важных для государства вопросов. Напротив, программа конференции имеет прямое отношение к долгосрочному развитию нашей экономики и общества. Так будет и дальше. В конце концов, роль университетов заключается не в том, чтобы устраивать демонстрации, а в том, чтобы ковать кадры, которые способны предлагать решения, опирающиеся на лучшие достижения науки.

— Резкая позиция, которую Запад занял в отношении России, не помешает приехать на конференцию зарубежным участникам? Отказы были?

— Нет, никто от участия не отказывался. Наука — это одно, политика — совсем другое, и я не замечал, чтобы она оказывала влияние на научное сотрудничество.

— Судя по программе конференции, иностранные ученые очень широко участвуют в обсуждении наших проблем. Чем отличается взгляд на российскую экономику извне?

— Они, несомненно, придерживаются демократических принципов, считают, что они абсолютно необходимы для развития рыночной экономики. Я разделяю этот взгляд. Но и у зарубежных ученых, конечно, есть разные точки зрения на экономические вопросы, значение тех или иных факторов — точно так же, как и в нашем научном сообществе.

И эти различия определяют сугубо научные критерии, а не гражданство. Так что никакого принципиального недопонимания между нами и «ними» нет.

— На одном из круглых столов Апрельской конференции будут обсуждаться наиболее вероятные сценарии развития российской экономики в этом году. Вы могли бы уже сейчас высказать свой прогноз?

— Я считаю, что есть два основных пути развития. Один путь примерно соответствует текущей политике. Ее можно обозначить как сценарий «модернизации сверху». Иначе говоря, изменения проводятся в соответствии с идеями, которые разделяются «наверху» и спускаются «вниз». При очень осторожном отношении к встречным инициативам. И это будет иметь свои минусы, потому что возможности такой политики в наших условиях исчерпаны.

Нужно переходить к другому сценарию. А он предполагает «раскрепощение» общества, принятие основных решений «внизу» — среди избирателей и предпринимателей. Это означает бcльшую степень верховенства права, демократизацию политической системы, либерализацию экономической жизни. Тогда возможен решительный рывок. Без этого надеяться на подъем нашей экономики в условиях, когда во всем мире будет продолжаться кризис, довольно сложно. Переход к этому сценарию все равно неизбежен.

— А что с экономическим кризисом? К новой волне нужно ли готовиться?

— Я глубоко убежден, что сегодня в кризисе находится вся мировая экономика. Те, кто говорит о том, что Америка и Европа выходят из кризиса, а мы в него только входим, руководствуются ограниченным представлением о характере переживаемого нами кризиса. А начался он в 1973 году, когда втрое повысились цены на нефть.

Именно с тех пор продолжается переход от индустриальной эпохи к инновационной. Наука, инновации резко повышают свою роль в развитии экономики, а значение сырья снижается. И этот процесс на Западе не окончился, тем более что события 2008 года усложнили выход из кризиса. С тех пор проблема огромного долга в Америке так и не была решена. У Европы свои трудности, которые в основном связаны с тем, что члены ЕС приняли общие правила кредитной политики, а бюджетная политика в значительной степени по-прежнему определяется на национальном уровне. А объединилось ведь большое число стран с разными институтами и традициями.

У России сравнительно благоприятное положение, потому что в нашей стране преобразования, связанные с переходом от плановой экономики к рыночной, сравнительно недавно начаты и далеко не закончены. И эта незаконченность скрывает в себе довольно значительные возможности. Но они "связаны" тем курсом, которым наша власть идет уже примерно 10 лет. Это повышение роли государства, усиление госсектора экономики. Впрочем, есть и противоположное движение, так что единой линии я сейчас не вижу. В этом нет ничего страшного, поскольку нужно исходить из того, что постепенное развитие, которое мы наблюдаем, предполагает борьбу разных взглядов и интересов. Повторю: возможности у нас большие, и мы в кризис входим своей дорогой. То, что темпы роста экономики у нас ниже, чем даже в Америке, должно нас подталкивать ко второму сценарию, о котором я говорил. Но пока этого не происходит.

— В конференции участвуют руководители экономического и де нежно-кредитного направлений. Вы замечали, чтобы на их деятельность и позицию влияли дискуссии в Высшей школе экономики?

— Те люди, которых мы приглашаем на конференцию и я считаю своими единомышленниками, придерживаются определенного курса — на продолжение строительства рыночной экономики в России, на повышение ее эффективности. Я уверен, что каждый раз, когда выбор будет зависеть от них, они будут предлагать именно то, что соответствует интересам нашей экономики.

— Апрельская конференция проводится уже в 15-й раз. Куда она «дрейфует» — в сторону большей практичности или академизма?

— Наш университет ведь основан только в 1992 году. И первые годы ушли на становление и на участие, в меру наших сил и возможностей, в рыночных преобразованиях.

В течение этого времени мы делали акцент на практические предложения, на экспертизу в большей степени, чем на научную работу. Но в последние несколько лет мы взяли курс на повышение академического уровня. Мы должны давать нашим студентами, магистрантам и аспирантам такой уровень подготовки, который соответствует самым лучшим мировым образцам. И стараемся сделать так, чтобы у всех научных сотрудников были работы в лучших зарубежных изданиях, чтобы они получали мировую известность. Благодаря помощиправительства мы имеем возможность приглашать крупных иностранных ученых работать у нас, преподавать и вести исследования, касающиеся России.

На предстоящей конференции, например, одно пленарное заседание будет работать под руководством профессора Мичиганского университета и руководителя лаборатории сравнительных социальных исследований Высшей школы экономики Рональда Инглхарта, социолога с мировым именем. Это принципиально важно для того, чтобы когда-нибудь поступлением в Высшую школу экономики могли гордиться, скажем, англичане. Мы к этому стремимся.

Игорь Зубков

---