Главный социальный проект современной России

Видеозапись

7 июня в Высшей школе экономики состоялся семинар «Уроки ЕГЭ как системного проекта», посвященный 60-летнему юбилею научного руководителя Центра мониторинга качества образования ВШЭ, вице-президента Российской академии образования Виктора Болотова. В семинаре принял участие новый министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов, впервые после своего назначения посетивший ВШЭ.

Доклад Виктора Болотова на семинаре был посвящен истории единого государственного экзамена. В. Болотов руководил экспериментом по введению ЕГЭ с 2001 по 2008 год, в должности сначала первого заместителя министра образования РФ, а затем руководителя Рособрнадзора.

Одним из первых экспертов, еще в 1992 году предложившим руководителям российского образования ввести независимое централизованное тестирование выпускников школ, был Стив Хайнеман из миссии Всемирного банка (так что противники ЕГЭ, рассказывающие о «руке Всемирного банка», отчасти правы, хоть об этом не подозревают). Но в тот период в российском образовании хватало других проблем — сам Болотов признался, что тогда не воспринял это предложение всерьез, подумав, что «у богатых свои причуды».

Однако в начале 2000-х годов, когда забастовки и голодовки учителей исчезли с повестки дня, стало очевидно, что высшее образование в России не выполняет функции социального лифта. Если в позднем СССР в вузах двух столиц училось 25% «местных» и 75% — иногородних, то в начале 2000-х ситуация изменилась с точностью до наоборот. Поступить без посещения подготовительных курсов конкретного вуза стало практически невозможно. Зато выпускные экзамены таких курсов в 1990-е годы часто засчитывались как вступительные. Вузы перешли на систему «кого сами учим, тех и принимаем», произошла девальвация школьных медалей — известен случай, когда в слове «прошу» медалист сделал несколько ошибок.

В начале 2000-х годов была принята Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года, где были сформулированы основные принципы предстоящей реформы, и Федеральная программа развития образования, из которой финансировался, в частности, эксперимент по ЕГЭ. Особую роль в разработке идеологии единого экзамена сыграли ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов и министр образования РФ, ныне ректор Российского университета дружбы народов Владимир Филиппов. Был придуман современный формат ЕГЭ — деление на части А, B и С (исключение — математика, где недавно убрали часть А). В разработке контрольно-измерительных материалов (КИМов) по математике принимал участие проректор ВШЭ Григорий Канторович. Отдельным сюжетом стала отработка технологии проведения экзамена.

Первыми регионами, согласившимися принять участие в эксперименте, стали Чувашия, Марий Эл, Мордовия, Якутия и Самарская область — их руководители первыми увидели возможность поступления в хорошие вузы для выпускников своих школ. С другой стороны, в эксперимент вошли вузы, в том числе Высшая школа экономики, начавшие добровольно принимать абитуриентов по результатам ЕГЭ. И год за годом росло число школьников, сдающих ЕГЭ.

Виктор Болотов особо отметил принципы работы организаторов эксперимента по введению ЕГЭ. Это, во-первых, формирование команды разномыслящих, что позволяло учесть разные позиции. Во-вторых, «разбор полетов по гамбургскому счету» каждый год. В-третьих, все изменения в правилах проведения ЕГЭ на следующий год можно было вносить до декабря текущего года. Регулярно выпускались брошюры в духе «100 ответов по ЕГЭ для чайников», и по итогам любого крупного недочета проводились пресс-конференции. Были и недостатки, последствия которых ощутимы до сих пор: так, создатели ЕГЭ мало работали с позитивными откликами и не создали вовремя «партию сторонников ЕГЭ», и в результате в короткие сроки его противники захватили информационное поле битвы.

Свой доклад Виктор Болотов завершил пожеланиями о дальнейшем развитии экзамена. Прежде всего, он отметил неправомерность использования ЕГЭ как критерия оценки деятельности учителей, региональных образовательных чиновников и губернаторов. По его мнению, необходимо ввести профильные и непрофильные экзамены по русскому языку и математике — зачем будущему математику изучать парцелляции, а гуманитарию — начала математического анализа?

В обсуждении доклада участвовали гости юбиляра — политики сферы образования, так или иначе сыгравшую свою роль во внедрении ЕГЭ.

Ректор Российского университета дружбы народов Владимир Филиппов, министр образования в 1998-2004 годах, задал вопрос, каким образом изменится ЕГЭ в связи с принятием новых стандартов (ФГОС). Ведь изначально он был рассчитан на проверку знаний, теперь же нужно проверять компетенции. Директор Федерального института педагогических измерений Андрей Ершов пояснил, что уже идет работа над новыми контрольно-измерительными материалами для государственной итоговой аттестации (ГИА) 9-классников. А новый ЕГЭ появится позже, когда старшая школа перейдет на ФГОС второго поколения и какое-то время по нему поработает.

Научный руководитель Института развития образования ВШЭ Исак Фрумин поинтересовался, можно ли было перейти на ЕГЭ раньше. Виктор Болотов ответил, что быстрота — не всегда благо (хотя зарубежные коллеги считали, что работа по введению ЕГЭ идет очень быстро). Ведь в последние два года произошел быстрый переход на ФГОС второго поколения начального образования, но очень сложно поверить в то, что начальная школа действительно изменилась.

Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов в своем выступлении назвал ЕГЭ главным социальным проектом современной России, роль которого невозможно недооценить. С крушением советской идеологии исчезли социальные лифты, в эту идеологию плотно встроенные — рабфаки, а значит — и «позитивная дискриминация», в которой были заинтересованы рабочие и крестьяне. ЕГЭ вернул в российскую действительность возможность вертикальной мобильности, показал, что демократия и либеральная экономика не делают «власть богатых» неизбежной.

Как ни парадоксально, но именно с этим связан тот факт, что ЕГЭ не поддержали. В нем не был заинтересован большой социальный слой среднеобеспеченных жителей крупных городов, у которых уже имелся привычный и удобный механизм отправки детей в вузы. Именно на эту основную аудиторию газет и журналов и работала критика ЕГЭ. Неприлично говорить, что ЕГЭ «наступил» на социальные интересы этих людей, поэтому критика экзамена была любой — но этот, единственно верный аргумент в ней практически не звучал. Он и сегодня остается основной причиной продолжающейся острой критики ЕГЭ.

Завершая выступление, Ярослав Кузьминов отметил огромную роль юбиляра во внедрении ЕГЭ: «Мы с Владимиром Михайловичем Филипповым могли иметь разные идеи, но воплощение ЕГЭ легло на плечи Виктора Болотова». В свою очередь, Владимир Филиппов назвал Ярослава Кузьминова первым человеком, произнесшим слова «единый государственный экзамен».

Министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов рассказал, что каждый день по электронной почте он получает письма с фразой «Отмените ЕГЭ». Тем не менее этому совету он следовать не намерен, ЕГЭ будет совершенствоваться — в частности, планируется более активное использование цифровых технологий. Возможно, в недалеком будущем частью контрольно-измерительных материалов по иностранному языку станет аудирование. По мнению министра, ЕГЭ стал важным инструментом развития не только школы, но и всей системы образования России.

Главный редактор «Учительской газеты» Петр Положевец привел данные панельного исследования учителей и директоров школ, подтверждающие предположение Виктора Болотова о том, что нельзя использовать ЕГЭ как инструмент всеобщей оценки. Если в 2008 году 52% учителей и директоров поддерживали ЕГЭ, то в 2011 более 70% этой же аудитории стали выступать против, потому что на основании ЕГЭ оцениваются результаты их труда. А заместитель руководителя аппарата Комитета по образованию Госдумы Алексей Майоров отметил, что конфликт вокруг ЕГЭ всегда будет продолжаться: школы хотят проверять то, чему они научили, а вузы — то, что, по их мнению, понадобится студентам для дальнейшей учебы.

Впрочем, все собравшиеся на юбилее Виктора Болотова — убежденные сторонники ЕГЭ. Как сказал директор Центра образования № 548 «Царицыно» Ефим Рачевский, благодаря ЕГЭ растет самосознание школьников и их родителей, их готовность отстаивать свои интересы. А Игорь Чириков, директор Центра внутреннего мониторинга ВШЭ, признался, что без ЕГЭ в 2003 году вряд ли поступил бы в Вышку.

 

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала ВШЭ

 

---

Презентация доклада Виктора Болотова